Владимир Ахмедов
Башар Асад – от рассвета до заката.
Реформы в партийно-политической системе САР.
В первые годы президентства Б. Асада многие как в Сирии, так и за рубежом сетовали на отсутствие заметных перемен в политической системе страны. Действительно сама природа власти и ее структура мало изменились. В тоже время, представители политического руководства и сам президент считали, что политическая система Сирии подвергается постепенной эволюции. При этом происходящие перемены не затрагивали политической составляющей прежней системы власти. В качестве основной задачи реформ ставилось повышение эффективности экономики и административного управления. Большое значение придавалось программам кадровых замен в бюрократическом аппарате и омоложению персонального состава политической и административной элит путем ввода молодых и более образованных работников. Вместе с тем эти программы носили ограниченный характер с точки зрения изменений структурных аспектов политической системы. Предпринимавшиеся властью меры касались в первую очередь внедрения партийного плюрализма и повышения веса «фасадных» институтов государства.
Стремясь расширить социальную базу поддержки ПАСВ и избежать преждевременного, с точки зрения власти, создания политических партий вне рамок ПНФ, Б. Асад предпринял попытку реорганизации его деятельности. Входящим в него партиям разрешалось учреждать региональные отделения, легально привлекать новых членов и издавать собственные газеты. Начиная с 2001 г. партиям, входящим в ПНФ было разрешено выпускать свои еженедельные издания. Было позволено издание частных журналов, одним из которых стал «Ад-Думейри», ориентированный на сирийский бизнес «Аль-Иктисадийя», новостной политический журнал «Абъяд ва Асвад» и общественный журнал «Лаялина». Ряд изданий, такие как «Аль-Иктисадийя» и «Абъяд ва Асвад», стали ареной либеральной критики и в них раздавались осторожные призывы ускорить и углубить реформы. Однако это сложно было назвать свободой прессы в полном смысле этого слова. Для издания любой газеты или журнала требовалось письменное разрешение премьер-министра. Так, несмотря на то, что «Ад-Думейри» придерживался официальной линии по острым вопросам политики, он стал объектом цензуры и был закрыт приказом министра информации в 2003 г. Официальной причиной закрытия послужил отказ издателя распределять журнал через государственную розничную сеть, которую министерство информации использовало как своеобразный инструмент контроля над прессой. В области практической политики власти пытались найти компромисс между опасениями разрешить открытую партийную конкуренцию и осознанием того, что однопартийная, по сути, система больше не способна адекватно выражать интересы всех групп и слоев сирийского населения. В официальной пропаганде стал чаще появляться тезис о политическом плюрализме. В начале февраля 2002 г. статья 9 Устава ПНФ, определяющая монопольное право ПАСВ на ведение политической работы в обществе, была частично изменена. Входящие в ПНФ партии теперь могли действовать в молодежной среде, университетах. Запрет на работу в армии, тем не менее, сохранялся.
О предпринимаемых властями усилиях по изменению прежней схемы взаимоотношений ПАСВ с другими политическими партиями Сирии свидетельствовал также тот факт, что на проходивший в декабре 2002 г. форум ПНФ в качестве наблюдателей были приглашены представители Социально-национальной партии Сирии (СНПС), которая не так давно возобновила свою деятельность в стране после долгих лет запрета. В декабре 2004 года СНПС была официально включена в состав ПНФ. Одновременно активизировалась дискуссия о расширении рамок партийного участия во ПНФ путем признания других лояльных власти политических объединений. В тоже время увеличение числа партий в ПНФ не меняло в целом ситуацию. За исключением СКП ни одна из партий ПНФ не представляла собой по-настоящему живой политический организм. Некоторые являлись, по сути «семейными предприятиями», где состав членов оставался неизменным долгие годы. Политические заявления таких партий было совершенно невозможно отличить друг от друга или от установок ПАСВ. Например, в ходе одного из съездов АСС был выдвинут лозунг «За обновленную насеристскую партию, углубляющую свою приверженность делу Х. Асада и твердо стоящую на позиции руководства во главе с Б. Асадом».
В тоже время власти стали терпимее относиться к оппозиционным группам, которые не рассматривались ими как угроза существующему строю. Поскольку идеология этих групп базировалась на принципах политических воззрений 1950-1960-х гг., а значительная часть их членов была представлена людьми поколения Х. Асада, они не могли представлять серьезной опасности для власти. Это, прежде всего, относилось к так называемому Национальному демократическому блоку (НДБ). Данное политическое объединение представляло собой союз насеристских, националистических и левых политических партий Сирии. В его состав входили Компартия-Политбюро, Демократический арабский социалистический союз (ДАС) и ряд других организаций. Этим группам позволялось проводить встречи и собрания, выпускать заявления для прессы, создавать собственные сайты в Интернете и участвовать в общественной жизни. Некоторые их руководители были представлены во властных структурах страны. Например, ДАС в июле 2003 г. получила разрешение от спецслужб провести торжественное собрание по случаю годовщины революции в Египте 1952 г.
В тоже время определенный отход от прежних жестких баасистских установок свидетельствовал, что режим признал существование легальной оппозиции в Сирии. Так, в одной из своих статей, опубликованных в ливанской газете «Ас-Сафир» 15 мая 2003 г. Бахджет Сулейман – руководитель одной из сирийских спецслужб – написал, что «у власти нет врагов». «Требования оппозиции не выходят за рамки некоторых политических и экономических свобод – отмены закона о чрезвычайном положении, принятии закона о партиях и более справедливого распределения доходов», – утверждал генерал. Действительно в Сирии не было организованной и вооруженной оппозиции, представлявшей реальную угрозу власти. Более того, действующая системная оппозиция была готова сотрудничать с правительством, при условии, если ее основные политические требования будут учтены. В тоже время власть давла ясно понять, что она не позволит никому пытаться изменить ее характер.
Несмотря на отсутствие реальной политической конкуренции, подобная форма селективного партийного плюрализма все же давала возможность политическим партиям и объединениям Сирии для их более широкого представительства в структурах власти. В начале марта 2003 г. в Сирии прошли первые с момента прихода к власти в стране Б. Асада парламентские выборы. Они не слишком заметно отличались от выборов прошлых лет, поскольку, несмотря на требования оппозиции, сирийское избирательное законодательство осталось неизменным. В результате ПАСВ, как и прежде одержала уверенную победу, получив 167 из 250 мест в парламенте. Комментируя итоги выборной кампании, ее куратор бывший глава МВД САР А. Хаммуд заявил, что «нынешний закон о выборах пока не требует изменений и соответствует текущим реалиям». Обращаясь к вновь избранным депутатам, он, тем не менее, дал понять, что от них ждут продолжения реформ. Действительно, 83 места получили «независимые» кандидаты (в основном представители крупного национального капитала), а также представители СНСП. Впервые за всю историю ПАСВ и ПНФ независимая партия получила на выборах 4 места в парламенте.
Реформирование ПАСВ и укрепление ее руководящих органов верными людьми могли дать Б. Асаду возможность расширить базу поддержки своей власти в партийных рядах и властных элитах САР. В результате проведенных в мае 2000 г. предварительных выборов делегатов IX съезда партии в его работе смогли принять участие около 200 новых молодых баасистов, среди которых было немало сторонников Б. Асада. Это позволило значительно обновить кадровый состав директивных партийных органов, как в центре, так и на местах. Из 21 члена РР и 90 членов ЦК ПАСВ 12 и 62 соответственно были заменены новыми людьми. Полностью был обновлен обком Алеппо, где особенно были сильны позиции суннитского большинства и торгово-промышленной буржуазии страны. Существенные кадровые перестановки произошли в обкоме Сувейды, партийной организации (на правах обкома) ДГУ.
На проходившем в декабре 2000 г. под председательством Б. Асада заседании РР ПАСВ было решено отказаться от системы назначений в партии и провести 20 января 2001 г. партийные выборы. При этом вводилось право «оказывать недоверие» на выборах партийным функционерам среднего звена. Б. Асад дал также понять, что следующие президентские выборы 2007 г. он хотел бы провести на альтернативной основе. На этом же заседании было одобрено создание в Сирии системы частных банков, выражена поддержка учреждению фондовой биржи и принятию закона о банковской тайне. Таким образом, партия как бы делала заявку на более активное участие в осуществлении давно назревших социально-экономических преобразований в Сирии и укрепляла свои позиции в среде национальной буржуазии. Реформируя ПАСВ, Б. Асад, очевидно, хотел изменить политическую конфигурацию сирийского общества. Президент не мог не считаться с тем фактом, что партия, которая объединяла в своих рядах около 1,4 млн. чел. (все население САР составляло около 20 млн. чел.), в силу широты распространения сети своих организаций и связей с различными слоями общества сохраняла значительный политический потенциал. А мощный партийный аппарат, находясь под контролем президента, являлся одним из важных рычагов управления государством.
Однако, несмотря на то, что президенту удалось ввести в состав директивных органов ПАСВ своих сторонников, партия по-прежнему служила оплотом консерватизма в сирийском обществе. И хотя молодые реформаторы из числа партийных функционеров были ориентированы на реформы и поддерживали программу преобразований Б. Асада, партийный аппарат в целом скептически относился к экономическим и политическим реформам. Конечно, по сравнению с прежними временами ПАСВ утратила былую силу и влияние. Однако она могла существенно затормозить политический прогресс путем блокирования в РР ПАСВ важных решений и сорвать их выполнение в государственном секторе и в провинции. Естественно, президент мог преодолеть любое вето на уровне руководства или же ускорить прохождение нужного ему решения по инстанциям. Партийные руководители не стали бы спорить с Б. Асадом и тем самым рисковать своим положением, тем более ставить под удар удобную для них систему власти. Однако реформирование ПАСВ и ее полная подконтрольность президенту стали непременным условием выполнения плана реформ. Дискуссии о роли и месте ПАСВ в обществе активизировались в начале 2003 г. вслед за выборами в парламент и войной в Ираке. Баасистское большинство в парламенте в основном состояло из новых ориентированных на реформы партийцев, лояльных президенту.
Поражение баасистского режима в Ираке позволило с выгодой для Сирии использовать традиционные расхождения между иракской и сирийской Баас. По мнению пресс-секретаря сирийского МИД Х. Шаабан, роспуск партии Баас в Ираке мог помочь Б. Асаду открыть дорогу в руководящие структуры Сирии представителям других партий. В РР ПАСВ стали пересматривать зафиксированную в конституции роль партии как «ведущей силы общества», ее замене на «планирующую и арбитражную» функцию. Ставился вопрос о том, что партия не должна вмешиваться в работу государственных учреждений. Однако оппоненты власти считали эти меры недостаточными и выступали за пересмотр тех статей конституции, где ПАСВ отводилась руководящая роль.
В начале ноября 2003 г. Б. Асад впервые за годы своего правления созвал пленум ПАСВ, в работе которого приняли участие члены РР ПАСВ, секретари партийных обкомов и горкомов с целью выработки основных направлений реформ в партии. В феврале 2004 г. состоялось заседание РР ПАСВ, на котором было принято решение начать процесс «отделения партии от власти» и модернизировать организационную структуру руководящих органов ПАСВ с целью создания условий для формирования атмосферы политического плюрализма в Сирии. В партийных организациях Сирии была развернута широкая дискуссия по этой проблеме для выработки рекомендаций предстоящему в конце 2004 г. съезду ПАСВ. Параллельно продолжался процесс реформирования Фронта. В конце декабря 2003 г. на III сессии провинциальных организаций ПНФ обсуждались вопросы о принятии нового устава, расширения участия в его работе новых политических партий, создании исламской партии как альтернативы исламистскому экстремизму.
В январе 2005 г. ЦК ПНФ утвердил новый устав Фронта. Несмотря на то, что в тексте устава была в целом сохранена прежняя терминология в оценке ситуации в Сирии и в регионе, заметно умереннее стала риторика в отношении проблемы арабо-израильского конфликта. Выражение «нет миру, нет переговорам с Израилем, нет его признанию» было заменено словами «приверженность принципам международной законности и резолюциям ООН в деле урегулирования арабо-израильского конфликта на основе принципов справедливости и международного права». Вместо прежних идеологем об «общерабском деле» и «арабском единстве», в контексте которых в качестве «стратегической цели» ставилось «особождение арабских земель, оккупированных после 5 июня», появились более конкретные формулировки с призывом к «осознанию существа арабских реалий, влияющих на положение арабской уммы и вставших перед ней в этой связи проблем». Подчеркивалась необходимость «достижения межарабской экономической интеграции, создания единого культурного арабского пространства и демократических институтов».
В тоже время в области внутренней политики текст устава содержал мало принципиальных изменений. Исключение составляла отмена прежнего монопольного права ПАСВ на работу в молодежной, университетской среде. Запрет на работу в армии других партий в составе ПНФ сохранялся. В тексте устава вновь подтверждалось, что «партии в составе ПНФ обязуются не создавать партийных организаций в армии, а также не вести в вооруженных силах партийную и фракционную работу». По сути, сохранялось прежнее усеченное определение многопартийности и принципа политического плюрализма, которые должны были реализовываться в рамках ПНФ. Однако в вопросе о приеме в ПНФ новых партий были допущены некоторые отступления от прежних жестких установок. Тем не менее, устав подтвердил руководящую роль ПАСВ и прежние ограничения на свободную и легальную деятельность политической оппозиции. Несмотря на это в тексте устава появились пассажи о демократических реформах, соблюдении прав человека, «укреплении плюрализма, демократии, отвечающих чаяниям и потребностям народа, способных обеспечить реальное участие населения в строительстве государства».
Несмотря на это ряд либеральных и демократических сил Сирии посчитали, что новый устав призван заменить собою закон о партиях. Тем более что некоторые участники ПНФ высказались в том духе, что в тексте устава учтены все положения закона о партиях, и высказали сомнение в необходимости его принятия. На самом деле проблема принятия закона о партиях, которая активно дискутировалась в сирийском обществе последние годы, оказывала значительное влияние на политическую жизнь Сирии. Проведенные в конце 2004-начале 2005 гг. Б. Асадом закрытые консультации с руководителями партий ПНФ выявили всю остроту данного вопроса, в частности, и проблем демократии в Сирии, вообще. Действительно последние 40 лет сирийские политические партии, в том числе в составе ПНФ, не имели под своей деятельностью легальной основы.
В циркулярах РР ПАСВ, направленных в 10-х числах июля 2004 г. в низовые партийные организации была, наконец, названа примерная дата проведения X съезда партии – конец 2004 г. То есть, на полгода раньше, чем предполагалось. Перенос даты съезда объяснялся «особыми условиями, в которых находится САР». В ноябре-декабре 2004 г. созыв съезда ПАСВ было решено перенести на весну 2005 г. Ожидалось, что по результатам работы съезда в партийном руководстве произойдут большие кадровые перемены, призванные продемонстрировать смену поколений и символизировать вступление Сирии на новый этап развития. В ходе работы съезда планировалось уделить большое внимание обсуждению важных теоретических вопросов о роли и месте партии в сирийском обществе, международной деятельности ПАСВ, ее общеарабском характере, взаимоотношениях между ОР и РР ПАСВ. Не исключалось, что могут подвергнуться пересмотру ряд основополагающих идеологических постулатов партии, например, о ее направляющей и руководящей роли в САР. При этом подчеркивалась приверженность ПАСВ ее историческому наследию как общеарабской партии. Предполагалось, что вместо РР будет создан новый руководящий орган – Политбюро ПАСВ – с целью постепенного пересмотра роли ОР, отмены поста генерального секретаря партии и его замены специальным бюро по координации с братскими и дружественными арабскими партиями во главе с членом нового Политбюро.
Завершивший свою работу 9 июня 2005 г. X съезд ПСАВ не оправдал тех высоких ожиданий, которые распространились в обществе накануне его созыва, и не принял каких-либо революционных решений. Б. Асад был избран генеральным секретарем РР ПАСВ; сформирован новый состав РР и ЦК ПАСВ. Был обновлен персональный состав партийного руководства за счет сокращения числа его членов, сроков пребывания в должности и изменения порядка совмещения партийных и государственных должностей. Эти шаги были призваны укрепить позиции Б. Асада в ПАСВ и облегчить проведение через ПАСВ и ПНФ нужных президенту решений.
В принятых съездом рекомендациях предлагалось принять закон о партиях, продолжить постепенные реформы, в том числе на основе нового 10-летнего (2006-2016 гг.) плана развития, пересмотреть ряд положений закона о чрезвычайном положении 1963 г. и стати конституции о руководящей роли ПАСВ. На деле же ни одна из упомянутых выше рекомендаций съезда не была выполнена или доведена до логического конца. Подвергшийся резкой критике за «неправильную» внешнюю политику, особенно в Ливане, министр иностранных дел Ф. Шараа, хотя и был через некоторое время снят со своего поста, вскоре получил новое более высокое назначение на пост вице-президента курирующего внешнюю политику. Он занял место сбежавшего поздней осенью 2005 г. на Запад бывшего вице-президента А.Х. Хаддама, который вступил в жесткую оппозицию лично Б. Асаду и проводимому им внутри- и внешнеполитическому курсу, объединив свои усилия с лидером сирийских «Братьев-мусульман» С. Баянуни.
Политизация ислама в регионе и в Сирии, в частности, возможное в перспективе начало прямых арабо-израильских переговоров, сложный процесс смены правящих элит и перераспределения власти между ними вынуждали сирийского президента проявлять особое внимание к делам партийной жизни в стране, чтобы не допустить возникновения идеологического вакуума в Сирии. В условиях участия САР в глобальной борьбе с терроризмом для власти весьма актуальной становилась задача поддержания конфессионального баланса в стране. В этом смысле «возрожденная» ПАСВ могла послужить достаточно прочным связующим звеном между суннитами и алавитами, центром и регионами.
Деятельность мирового сообщества и арабского мира по разблокированию мирного процесса в регионе заставляла сирийское руководство обратить самое пристальное внимание на партию. В отличие от армии и разветвленного аппарата спецслужб, которым в случае прекращения арабо-израильского противостояния, пришлось бы существенно сократить численность и реформировать свою деятельность, обновленная ПАСВ, могла бы стать одной из основных опор президентской власти в постконфронтационный период. С учетом изменчивой политической ситуации на Ближнем Востоке, отход сирийского руководства от практики баасизма мог иметь далеко идущие последствия не только в идеологичес¬ком, но и геополитическом плане. Борьба баасистов за влияние в арабском мире оставалась одним из реальных элементов сложного политического процесса в регионе. В результате активной «закордонной» работы ОР ПАСВ, Дамаск контролировал деятельность баасистских организаций в Ливане и Палестине. Принимая во внимание планы США и их западных союзников по переустройству Ближнего Востока после свержения режима Саддама Хусейна в Ираке, Сирии приходилось пересматривать свои отношения с радикальными исламскими и палестинскими организациями, прежнюю политику в Ливане и Палестине. В этой связи ливанские и палестинские филиалы ПАСВ могли стать важным каналом влияния сирийского руководства на политическую ситуацию в соседних арабских государствах. Реформированная ПАСВ, выступая на равных с военным и государственным аппаратом, была способна сыграть роль важного фактора (особенно в постконфронтационный период), обеспечивающего стабильность политического курса, независимо от персональных изменений в руководящей элите.